Курс на индустриализацию провоз­гласил в декабре 1925 г. XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). На съезде шла речь о необходимости превращения СССР из страны, ввозя­щей машины и оборудование, в страну, производящую их. Подчеркивалась важность создания социа­листической промышленности на основе повышения ее технического оснащения. Начало политики индустриализации было законодательно закреплено в апреле 1927 г. IV съездом Советов СССР.

Осуществление политики индустриализации потребовало изменений в системе управления промышленностью. Наметился переход к отрасле­вой системе управления, укреплялось единоначалие и централизация в распределении сырья, рабочей силы и производимой продукции. На базе ВСНХ СССР были образованы наркоматы тяжелой, легкой и лесной промышленности. Сложившиеся в 20-30-х годах формы и методы управления промышленностью стали частью механизма хозяйствования, сохранявшегося в течение длительного времени. Для него была характерны чрезмерная централизация, директивное командование и подавле­ние инициативы с мест. Не были четко разграничены функции хозяйст­венных и партийных органов, которые вмешивались во все стороны деятельности промышленных предприятий.

На рубеже 20-30-х годов руководством страны был принят курс на всемерное ус­корение, "подхлестывание" индустриального развития, на форсирован­ное создание социалистической промышленности. Наиболее полное воплощение эта политика получила в пятилетних планах развития на­родного хозяйства. Первый пятилетний план (1928/29-1932/33 гг.) всту­пил в действие с 1 октября 1928 г. К этому времени еще не были ут­верждены задания пятилетки, а разработка некоторых разделов (в част­ности, по промышленности) продолжалась. Он предусматривал среднегодовой прирост промышленной продукции в объеме 19-20%. Обеспечение столь высоких темпов развития требовало максимального напряжения сил, что хорошо понимали многие руководители партии и государства.

Главная задача пятилетки заключалась в том, чтобы превратить страну из аграрно-индустриальной в индустриальную.  Однако очень скоро начался пересмотр плановых заданий индустрии в сторону их повышения. Были "откорректированы" задания по произ­водству строительных материалов, по выплавке чугуна и стали, по выпуску сельскохозяйственных машин. Пленум ЦК партии, состоявшийся в ноябре 1929 г., утвердил новые контрольные цифры развития про­мышленности в сторону их резкого увеличения. Новые контрольные цифры не были продуманы и не имели под собою реальной основы.

Руководство страны выдвинуло лозунг - в кратчайший срок догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капитали­стические страны. За ним стояло желание в кратчайшие сроки любой ценой ликвидировать отставание в развитии страны и построить новое общество. Промышленная отсталость и международная изоляция СССР стимулировали выбор плана форсированного развития тяжелой про­мышленности.

B первые два года пятилетки, пока не иссякли резервы нэпа, про­мышленность развивалась в соответствии с плановыми заданиями и да­же   превышала их. В начале 30-х годов темпы ее роста значительно упали: в 1933 г. они составили 5% против 23,7% в 1928-1929 гг. Уско­ренные темпы индустриализации потребовали увеличения капиталовло­жений. Субсидирование промышленности велось в основном за счет внутрипромышленного накопления и перераспределения национального дохода через госбюджет в ее пользу. Важнейшим источником ее финан­сирования стала "перекачка" средств из аграрного сектора в индустри­альный. Кроме того, для получения дополнительных средств правитель­ство начало выпускать займы, осуществило эмиссию денег, что вызвало резкое углубление инфляции. И хотя было объявлено о завершении пя­тилетки в 4 года и 3 месяца, "откорректированные" задания плана по выпуску большинства видов продукции выполнить не удалось.

Масштабы промышленного строительства заражали энтузиазмом многих советских людей. На призыв XVI конференции ВКП(б) органи­зовать социалистическое соревнование откликнулись тысячи тружени­ков заводов и фабрик. Среди квалифицированных рабочих возникло стахановское движение. Его участники показывали пример небывалого подъема производительности труда. На многих предприятиях выдвига­лись встречные планы производственного развития, более высокие по сравнению с установленными. Трудовой энтузиазм рабочего класса имел большое значение для решения задач индустриализации. Вместе с тем рабочие нередко поддавались нереальным призывам, таким, как призывы выполнить пятилетку за четыре года или догнать и перегнать капиталистические страны. Стремление к установлению рекордов имело и оборотную сторону. Недостаточная подготовленность вновь назначенных хозяйственных руководителей и неумение большинства рабочих освоить новую технику порой приводили к ее порче и к дезорганизации производства.

Индустриальный рывок тяжело отразился на положении крестьянских хозяйств. Чрезмерное налоговое обложение возбуждало недовольство сельского населения. Непомерно увеличива­лись цены на промышленные товары. Одновременно искусственно за­нижались государственные закупочные цены на хлеб. В результате рез­ко сократились поставки зерна государству. Это вызвало осложнения с хлебозаготовками и глубокий хлебный кризис конца 1927 г. Он ухуд­шил экономическую ситуацию в стране, поставил под угрозу выполне­ние плана индустриализации.

Для активизации хлебозаготовок руководство страны прибегло к чрезвычайным мерам, напоминающим политику периода "военного коммунизма". Запрещалась свободная рыночная торговля зерном. При отказе продавать хлеб по твердым ценам крестьяне подлежали уголов­ной ответственности, местные Советы могли конфисковывать часть их имущества. Особые "оперуполномоченные" и "рабочие отряды" изымали не только излишки, но и необходимый крестьянской семье хлеб. Эти действия привели к обострению отношений между государст­вом и сельским населением, которое в 1929 г. уменьшило посевные площади.

Кризис заготовительной кампании 1927/28 гг. и тенденция части работников аппарата ЦК ВКП(б) к цен­трализованному, административно-командному руководству всеми от­раслями экономики ускорили переход к всеобщей коллективизации. Практическое проведение курс на коллективизацию выразилось в повсеместном создании новых колхозов. Из госбюджета выделялись значительные суммы на финансирование коллективных хозяйств. Им предоставлялись льготы в области кредита, налогообложения, снабже­ния сельхозтехникой. Принимались меры по ограничению возможностей развития кулацких хозяйств (ограничение аренды земли и т.д.).

В январе 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление "О темпе кол­лективизации и мерах помощи государства колхозному строительству". В нем намечались жесткие сроки ее проведения. В основных зерновых районах страны (Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ) ее должны были завершить к весне 1931 г., в Центральной Черноземной области, на Украине, Урале, в Сибири и Казахстане - к весне 1932 г. К концу первой пятилетки коллективизацию планировалось осуществить в масштабе всей страны.

Несмотря на принятое решение, и Политбюро ЦК ВКП(б), и низо­вые партийные организации были намерены провести коллективизацию в более сжатые соки. Началось "соревнование" местных властей за ре­кордно быстрое создание "районов сплошной коллективизации". В мар­те 1930 г. был принят Примерный устав сельскохозяйственной артели. В нем провозглашался принцип добровольности вхождения в колхоз, определялся порядок объединения и объем обобществляемых средств производства. Однако на практике эти положения повсеместно наруша­лись, что вызвало сопротивление крестьян. Поэтому многие первые колхозы, созданные весной 1930 г., быстро распались. Потребовалась отправка на село отрядов "сознательных" рабочих-партийцев ("двадца­типятитысячники"). Вместе с работниками местных парторганизаций и ОГПУ, переходя от уговоров к угрозам, они убеждали крестьян вступать в колхозы. Для технического обслуживания вновь возникавших кресть­янских производственных кооперативов в сельских районах организовывались машинно-тракторные станции (МТС).

В ходе массовой коллективизации была проведена ликвидация ку­лацких хозяйств. В соответствии с постановлениями конца 20-х - начала 30-х годов прекращалось кредитование и усиливалось налоговое обложение частных хозяйств, отменялись законы об аренде земли и найме рабочей силы. Было запрещено принимать кулаков в колхозы. Все эти меры вызывали их протесты и террористические дей­ствия против колхозных активистов. В феврале 1930 г. был принят за­кон, определивший порядок ликвидации кулацких хозяйств. В соответ­ствии с ним слой кулачества разделяли на три категории. В первую включались организаторы антисоветских и антиколхозных выступлений. Они подвергались аресту и суду. Наиболее крупных кулаков, отнесен­ных ко второй категории, надлежало переселять в другие районы. Ос­тальные кулацкие хозяйства подлежали частичной конфискации, а их владельцы - выселению на новые территории из областей прежнего проживания. В процессе раскулачивания были ликвидированы 1-1,1 млн. хозяйств (до 15% крестьянских дворов).

Ломка сложившихся в деревне форм хо­зяйствования вызвала серьезные трудности в развитии аграрного секто­ра. Среднегодовое производство зерна в 1933-1937 гг. снизилось до уровня 1909-1913 гг., на 40-50% уменьшилось поголовье скота. Это было прямым следствием насильственного создания колхозов и неуме­лого руководства присланных в них председателей. В то же время росли планы по заготовкам продовольствия. Вслед за урожайным 1930 г. зер­новые районы Украины, Нижней Волга и Западной Сибири охватил неурожай. Для выполнения планов хлебозаготовок вновь вводились чрезвычайные меры. У колхозов изымалось 70% урожая, вплоть до се­менного фонда. Зимой 1932-1933 гг. многие только что коллективизированные хозяйства охватил голод, от которого умерло - по разным данным - от 3 до 5 млн. человек (точная цифра неизвестна, информа­ция о голоде тщательно скрывалась).

Экономические издержки коллективизации не остановили ее прове­дения. К концу второй пятилетки было организовано свыше 243 тыс. колхозов. В их составе находилось свыше 93% от общего числа кресть­янских дворов. В 1933 г. была введена система обязательных поставок сельскохозяйственной продукции государству. Устанавливаемые на нее государственные цены были в несколько раз ниже рыночных. Планы колхозных посевов составлялись руководством МТС, утверждались ис­полкомами районных Советов, затем сообщались сельскохозяйственным предприятиям. Вводилась натуральная оплата, (зерном и сельхозпродук­тами) труда механизаторов МТС; ее размеры определялись не колхоза­ми, а вышестоящими инстанциями. Введенный в 1932 г. паспортный режим ограничивал права крестьян на передвижение. Административно-командная система управления колхозами, высокие размеры государст­венных поставок, низкие заготовительные цены на сельхозпродукцию тормозили экономическое развитие хозяйств.

Форсированная индустриализация ухудшила жизненный уровень на­селения. Высокие цены на продукты сельского хозяйства делали их труднодоступными для значительной части городских жителей, полу­чавших низкую заработную плату.

Ухудшение материально-бытовых условий населения, перебои с про­довольствием обостряли социальную напряженность в обществе. Поло­жение усугублялось участившимися срывами в области хозяйственного развития. Не выполнялись планы капитального строительства. Падала производительность труда. Ухудшалось качество производимой продук­ции. Все это усиливало критические настроения людей по отношению к проводимой политике. Силовая коллективизация, сопровождаемая рас­кулачиванием, вызвала вооруженные выступления крестьянства.