Смута XVII в. как политический и культурный кризис средневековья

Смута как политический кризис была обусловлена такими факторами как пресечение династии московских царей (1598) и подозрительные обстоятельства смерти царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного, что способствовало по­явлению самозванчества (по выражению Б.А. Успенского), когда различ­ные авантюристы (Лжедмитрий I, II, III; царевич Илейка и др.) объявляли себя чле­нами царского рода. Это явление было использовано политическими противниками Бориса Годунова, а затем Василия Шуйского для дестабилизации положения Рос­сии, ослабленной негативными социально-экономическими последствиями Ливон­ской войны. Кризисом русской государственности воспользовались Польша и Шве­ция, оккупировавшие часть русских земель и попытавшиеся посадить своих став­ленников на русский трон, однако этому воспрепятствовал национально-освободи­тельный подъем против иностранной интервенции (первое и второе ополчение, 1611, 1612).

Социальные противоречия как причина Смуты были впервые выявлены С.Ф. Платоновым и В.О. Ключевским. В советской историографии (М.Н. Покровский, Б.Д. Греков, И.И. Смирнов) Смута рассматривалась, с одной стороны, в контексте классовой борьбы между крестьянством и феодалами, а с другой – как сопротивле­ние иностранной интервенции. В культурологическом аспекте Смутное время можно рассматривать как переходный период от Средневековья к Новому времени, когда кризис государственности способствовал изменению традиционного мировоззрения. Феномен самозванчества вызвал к жизни утопические представ­ления о “подлинном царе” (К.В. Чистов, Б.А. Успенский), в которых отразилось обще­ственное недовольство существующим социально-экономическим положением.